Урок истории

Историка Андрея Андреевича в институте любили. Молодой, умный, с обаятельной улыбкой, он был на короткой ноге и с преподавателями, и, в силу своего возраста, со студентами. С ним было интересно. Он рассказывал свои истории так, будто сам всё это видел буквально вчера. Он с лёгкостью перепрыгивал из каких-то бородатых веков в сегодняшний день, проводя понятные всем аналогии.

Про его лекции рассказывали порой забавные вещи. Однажды на очередном занятии историк заметил, что один из студентов решает какую-то шахматную задачу. Преподаватель подошёл к парню и минуты через две показал решение. А потом всё занятие играл со студентом в шахматы. Нет, лекцию он, конечно, читал, просто периодически подходил к ученику и делал очередной ход.

Собственно, вуз был техническим, и дисциплина «История» шла вторым эшелоном в виде дополнения к основным предметам, лишней строчкой в дипломе студента. Андрей Андреевич это всё прекрасно понимал, поэтому совершенно спокойно закрывал глаза на такие банальные вещи как опоздания, прогулы, невыученный предмет и храп на лекции. Однако, впервые попав на его урок, ученики моментально начинали слушать, что он говорит, и стремились не пропускать впредь его занятия. Это было сродни гипнозу.

Вообще, работал он в другом вузе, а в институт приходил два-три раза в неделю, «в ссылку», как он сам иногда говорил. При этом, однако, всех здесь знал чуть ли не по имени- отчеству. Он мог запросто перекинуться парой фраз с каким-нибудь статным преподавателем или спросить у вахтёрши, вылечила ли та свою спину.

Экзамен по своей дисциплине историк тоже принимал своеобразно. Мило улыбаясь, ставил «зачтено» всем подряд, даже тем студентам, которых видел впервые в жизни. С теми, кто совершенно «плавал» в его предмете, он мог просто поговорить за жизнь: про семью, увлечения, любимый фильм или игру и прочие интересные вещи. Мог даже анекдот рассказать.

А потом, расписавшись в зачётке, преспокойно отпускал бедолагу на все четыре стороны; напоследок, перекрестившись пяткой, конечно. В общем, студенты его любили. И вовсе не потому, что «добренький», а потому, что интересный сам по себе. В ученической среде прозвище у него было «Энди».

Аудитория, в которой Андрей Андреевич обычно проводил свои занятия, располагалась в южном крыле здания. Там находилось несколько кабинетов, но, как правило, никогда не было многолюдно. Звонка на занятия ещё не было, и он шёл по коридору, в такт шагам слегка размахивая портфелем. Задолго до поворота, за которым, собственно, и была его аудитория, учитель услышал какой-то ор и смех. Свернув за угол, ему представилась такая картина.

Рядом с входной дверью стояла, вжавшись в стену, худенькая девушка. Это была студентка второго курса Елена Тройкина. Историк её знал – несмотря на свою фамилию, училась она совсем неплохо. Напротив неё находились пять или шесть учениц постарше. Одна из них – звезда института красавица Ника – тыкая пальцем в худенькую, громко ей выговаривала, одновременно обращаясь к своим подругам:

– Вы только гляньте на эту замухрышку!.. Ни кожи, ни рожи! Схватиться не за что!.. Тебя без грима в фильмах ужасов можно снимать, в главной роли!.. Давно ли себя в зеркале видела, кикимора, хоть бы маску медицинскую что ли носила! А то ходишь тут, людей пугаешь! Вон, профессор Трифонов аж поседел, бедняга. А ведь не старый ещё человек! Тебя, наверное, увидел – и привет!.. О-ой, не могу, смотреть на тебя противно! Тебе мужа только среди слепых надо искать, других вариантов вообще нет! Да и слепой, наверное, как голос твой противный услышит, сразу сбежит от тебя! Куда глаза глядят!!!

Никины подруги покатывались со смеху. Елена, готовая расплакаться, обеими руками прижимала к себе тетрадки, словно хотела отгородиться ими от нападчицы. Рядом стояла староста группы хохотушка Лиза Тропина. С худенькой они дружили – это историку тоже было известно. Обычно активная Лиза на этот раз стояла какая-то растерянная. Её правая рука, для чего-то поднятая в сторону старшекурсниц, так и застыла в таком положении, будто окаменев.

Чуть подальше, у двери в аудиторию, стояло ещё несколько человек. Они молча наблюдали за происходящим.

Одна из смеющихся внезапно увидела историка и тут же дёрнула за руку свою соседку. Смех стих. Все начали вразнобой здороваться с преподавателем. Он кивнул несколько раз в ответ. Резко зазвенел звонок. Старшекурсницы трусцой удалились, скрывшись за углом.

Стоявшие у двери шмыгнули в кабинет. Лиза, подцепив руку подруги, тоже утащила худенькую в аудиторию. Следом зашёл и Андрей Андреевич.

…Историк стоял у своего стола и, скрестив руки на груди, смотрел в широкое окно. Даже не глядя на ученическую группу, он знал, что происходит в аудитории. Елена Тройкина, обычно сидевшая где-то спереди, на этот раз забилась в дальний угол. Обеими руками закрыв лицо, она отрешённо уткнулась взглядом в парту. Рядом с ней присела староста Лиза.

Остальные как-то понуро молчали; кто-то грыз колпачок авторучки, а кто-то выводил некие каракули в тетради.

– Ну что ж, начнём, пожалуй, – наконец произнёс историк. – Вы все люди технические, и не мне вам объяснять, что такое эталон. Во Франции есть даже целое бюро мер и весов, где можно найти, например, эталон метра или килограмма. Чтобы один метр был одним метром и в этом здании, и где-нибудь за тридевять земель отсюда. Всё это разумно и логично, согласитесь!

Эталон – это норма, образец, стандарт. При этом, однако, есть стандарты, которые могут меняться по разным причинам. К примеру, стандарты красоты.

Историк начал медленно расхаживать туда-сюда вдоль первого ряда ученических парт.

Эта манера помогала ему лучше формулировать свои мысли.

– Оставим в покое мужскую красоту, поговорим о ней как-нибудь в другой раз. Возьмём красоту женскую. О вкусах, как вы все знаете, не спорят. Кому-то нравятся блондинки, кому-то – брюнетки, кому-то – худые, кому-то – пышные, кто-то предпочитает высоких и стройных, а кто-то – низкорослых. Отдельные персонажи, честь им и хвала, вообще говорят, что лишь бы человек был хороший, и ещё про изюминку в каждой женщине вспоминают. Как видите, стандарты красоты у каждого свои. Я уж не говорю про отдельные народы. В некоторых странах, не будем показывать пальцем, женщины специально чернят или даже ломают свои зубы, так как это считается эталоном красоты. Так что, дорогие девушки, здесь сидящие, у кого есть проблемы с зубами, не отчаивайтесь – я вам напишу, если нужно, куда надо ехать. Там за вами очередь выстроится.

Некоторые студентки в аудитории заулыбались.

– Широко практикуется у женщин отдельных народов и членовредительство своего тела. Например, нанесение шрамов на коже, в том числе на коже лица. Удлинение или прокалывание некоторых органов тоже пользуется большим спросом. Причём делается всё это, зачастую, с самого детства. А всё для того, чтобы выглядеть красивыми в глазах своих соотечественников.

Над вашими проколотыми ушами или пирсингом там бы посмеялись даже девочки. А мужчины при разговоре с вами отводили бы глаза, чтобы не смотреть на таких редкостных уродин.

В аудитории снова засмеялись. Андрей Андреевич быстро бросил взгляд в сторону Елены Тройкиной. Та по-прежнему сидела, закрыв лицо ладонями и уткнувшись в стол. Однако, преподаватель чувствовал, что она внимательно слушает каждое его слово. Слушает даже внимательнее всех остальных.

– Ещё более интересная картина получится, если мы слегка пробежимся по времени. Не сомневаюсь, что каждый из вас видел прекрасные шедевры великих мастеров живописи средневековья. – Историк хитрым взором окинул класс. Почти все студенты вновь улыбнулись.

– И что же мы там наблюдаем, на этих полотнах? А видим мы женщин различной комплекции и возраста, некоторые в таких формах, которые сейчас показались бы… э-э… неэталонными, так скажем. А я выражусь ещё радикальнее – сколько я не искал, красавиц на этих картинах я не обнаружил. Симпатичные – да, не уродины – безусловно! Но назвать по современным стандартам этих женщин красавицами – нет, никак невозможно!

Историк немного помолчал.

– Ну ладно, оставим в покое великих мастеров: они там всяких рисовали, простолюдинок, так сказать. Пройдёмся по портретам средневековых королев, герцогинь и прочих принцесс. Это просто плакать хочется! Причём навзрыд! Тут даже до уровня симпатичных, по нынешним меркам, далеко не все дотягивают. Взять какую-нибудь пигалицу из сегодняшнего дня и переместить её в средневековую Европу. Представляю, какой фурор она там произведёт! Там короли и князья войну из-за неё устроят столетнюю, лишь бы на ней жениться. Этим монаршим особам только повод дай устроить войну! А уж из-за прекрасной, в их, конечно, понимании, дамы – просто святое дело. Знаете, и по меньшим причинам начинались войны: одни говорят, что варёные яйца следует разбивать с тупого конца, другие – что с острого. Вот и повод для войны. Короче говоря, нашему королю показали фигу – умрём все до единого!

Андрей Андреевич заметил, что Елена Тройкина подняла голову и теперь слушала его, жадно вцепившись взглядом в его мимику, неторопливую походку и жесты. Правда, забыв убрать от лица руки, так что они теперь, сложенные вместе, закрывали ей рот и нос, одновременно подпирая подбородок.

– Справедливости ради скажу, что в 19 веке среди европейских монарших особ женского пола положение с внешностью стало ближе к современным стандартам красоты. Возможно, тут сыграло роль провозглашение Наполеона императором. Его многочисленное семейство и приближённые, вдруг ставшие королями и королевами, дали, так сказать, приток свежей крови.

А может, просто мода изменилась, и женщины стали причёски делать более-менее похожие на сегодняшние.

Или вот, к примеру, начало 20 века. Прекрасная эпоха – на европейский манер, серебряный век – на русский. Тут уже появляются первые звёзды кинематографа, вечера поэзии, светские львицы, богема и прочие увеселительные вещи. За некоторыми поэтессами или актрисами носятся толпы поклонников, из-за них стреляются на дуэлях, иногда лучшие друзья, из-за них сигают из окон, будучи отвергнутыми. Как-то раз из-за одной женщины за неделю на дуэлях погибло пять мужчин, а двое остались калеками. Я видел её фото. Да, привлекательная девушка, но не более того, по современным стандартам, конечно. И так можно сказать про всех… э-э… звёзд того времени. Уж лучше её было пристрелить, честное слово, чем вызывать на дуэль лучшего друга! Мол, не доставайся же ты никому! Историк остановился у окна, слегка собираясь с мыслями. Аудитория ждала, не сводя с него глаз. Наконец он снова зашагал из стороны в сторону.

– Вспомнился один случай. Как-то в юности я прочитал некий романтический роман одной американской писательницы. Сюжет такой: красивую, белокурую и честную дочь американского фермера-колониста берут в плен коварные индейцы. В плену она много и тяжело работает, терпит лишения и невзгоды, но присутствия духа не теряет. Попутно обращает в протестантскую веру парочку индейцев и заодно спасает от гибели одного индейского мальчугана, за что всё племя ей очень благодарно. Заканчивается всё тем, что пленницу освобождает отряд американских кавалеристов во главе с молодым, красивым и неженатым капитаном. Мимоходом кавалеристы в капусту рубят всё племя, включая и тех двух новообращённых христиан вместе с когда-то спасённым мальчиком. Лихой капитан, естественно, женится в итоге на белокурой красавице. Возможно, похожие истории есть и в американских вестернах – я просто не видел.

Что можно сказать по этому поводу? Случаи того, что североамериканские индейцы уводили в плен белых женщин действительно имели место быть. Частенько на этих женщинах индейцы женились, некоторые жили в племени на положении слуг. Не рабынь, нет, просто работниц, которые делали то же, что и остальные индейские женщины. Бывало также, что таких женщин спустя какое-то время освобождали из плена. Однажды, знаете, мне попалась на глаза подборка фотографий бывших пленниц. Все фото были сделаны во второй половине 19 века. Зрелище, прямо скажем, не для слабонервных! Я тогда подумал: это же до какого состояния нужно было довести несчастных индейцев, что они брали в жёны вот таких вот девиц! Это же просто краказяблы какие-то, у меня нет другого подходящего слова. Да, знаю, сам говорил, что о вкусах не спорят, но тут особый случай!

Нехорошо, конечно, говорить так об умерших, тем более о женщинах… Но о покойниках, сами знаете, либо хорошо, либо ничего. Да, ничего, кроме правды. Так вот, по сравнению с этими американскими женщинами, бывшими пленницами, те средневековые королевы и принцессы, о которых я упоминал, – просто ангелы во плоти. И ещё кое-что. Не подумайте, что я имею что-то против феминистского движения, по крайней мере, в изначальном его виде. Т.е. когда это было борьбой за права женщин. Но когда я увидел эти фотографии, мне пришла в голову мысль. Очень простая. Не случайно, подумалось мне, именно в Америке дело феминисток, абсолютно естественное в начале, приняло позже такие уродливые формы. Это всё потому, что некоторых американских женщин просто невозможно отличить от мужчин. Кто мне не верит – сами оцените подборку фото индейских пленниц.

Историк периодически бросал взгляд в класс – это была старая привычка. Так он проверял, слушает ли его хоть кто-то. Сегодня слушали все.

– Вернёмся, впрочем, в день сегодняшний. Современные стандарты красоты более-менее понятны, по крайней мере, в нашей стране, да чего уж мелочиться, в нашем институте. Но вот что мне приходит в голову. К примеру, поставь передо мной двух женщин: красивую, ну, скажем, супермодель и рядом с ней не красавицу. И спроси меня: с кем из них, Андрей Андреевич, ты бы пошёл в ресторан, в кино или, на худой конец, на выставку Ван Гога? Ну что я, дурачок что ли? Конечно, я бы пошёл с моделью! И всю дорогу я бы думал, ловя восхищённые взгляды на ней и на мне, что смотрите, мол, завидуйте, какой я гражданин! И вот такая вот со мной гражданка!.. Но спроси меня про этих же двух: а с кем из них тебе было бы комфортнее жить, на ком бы ты женился? И вот тут я, как минимум, серьёзно бы задумался. И вот почему.

Преподаватель быстро взглянул на Елену Тройкину. Та не отводила от него взгляда, боясь даже пошевелиться. Впрочем, и остальные студенты заворожённо его слушали.

– Допустим, связал бы я свою жизнь с красавицей моделью. Да, естественно, приятно ловить восхищённые взгляды мужчин: вон какая женщина у того парня, мне б такую! Но это поначалу! Рано или поздно, как мне думается, это стало бы надоедать, а потом и сильно раздражать. И затем, понимаешь, и ревность не за горами. Это от любви до ненависти один шаг, а от любви до ревности вообще нет никакого расстояния. И ревность, как правило, такое сильное чувство, что вряд ли положительно скажется на семейной жизни… А за некрасивую спутницу можно быть спокойным. Кто в своём уме на такую позарится?! Да и она сама, если вдруг и случится оказия, и кто-нибудь на неё обратит внимание, вряд ли будет изменять. Побоится потерять драгоценного супруга и остаться у разбитого корыта. Так что никакой ревности!

Или другой пример, от обратного. Случилась у меня, допустим, интрижка, что, конечно, само по себе невероятно! Ну, скажем, с уборщицей тётей Лидой начал я неожиданно флиртовать!

Аудитория грохнула от смеха. Уборщица тётя Лида была популярной личностью в институте. Совсем не молодая женщина, она обладала прескверным характером. Это была дама именно из тех, кто говорил легендарное «ходют тут по мытому». Её побаивался даже ректор. Рассказывали, что однажды, когда он прошагал по только что мытому, она прошлась грязной тряпкой по его чистенькому костюму. И он ничего ей не сказал, по крайней мере, вслух. Возможно, из страха перед ней. А может, потому, что она была его родной тёткой, и он предпочёл не связываться.

– Так вот, как вы думаете, каким образом отреагирует на моё увлечение красавица модель, если об этом узнает? – продолжил историк. – Не сомневаюсь, что закатит скандал. Возможно, дело дойдёт до развода. А какова будет реакция некрасивой жены? Вероятнее всего, она просто сделает вид, что ничего не знает. Хотя ей и будет вся эта история совершенно неприятна. И опять же причина такого поведения – боязнь остаться одной.

Или возьмём такую вещь как подарки. Красивой женщине, как правило, постоянно что-то нужно дарить. И желательно не сковородку с утюгом. Частенько она сама чего-нибудь просит, чтобы нанести очередной меткий удар по заносчивой Вандербильдихе. А с некрасивой всё элементарно. Для неё лучший подарок – это сам ты! Но если ещё подарил ей на 8-е Марта три розы – она счастлива целый год! И розы эти будут стоять в вазе два месяца, а потом она их ещё высушит и аккуратно положит в какой-нибудь альбом к предыдущему букетику. Аудитория улыбалась. Одна из студенток подняла руку:

– Простите, Андрей Андреевич, а кто такая Вандербильдиха?

– Это дочь американского миллионера, светская львица своего времени. Она упоминается в «12 стульях». За то, чтобы шикарнее выглядеть, с ней заочно сражалась людоедка Эллочка Щукина. Так, о чём это я?.. Э-э… Такая же история с комплиментами. Модель питается ими, как вампир кровью. С утра забыл сказать ей, что она самая обаятельная и привлекательная, что готов для неё достать Луну с неба или суп в кастрюльке прямиком из Парижа – всё! Её и твой, естественно, день испорчен. Она надует свои красивые губки и заявит тебе, что ты совсем не обращаешь на неё внимания. И, чтобы улучшить её настроение, выход один: очередной подарок.

А теперь по поводу не красавицы. Придёшь, например, с работы, мельком глянешь на неё и бросишь мимоходом: ты что, родная, подстриглась что ли? А она, расцветя, как папоротник, ответит: конечно, дорогой, я позавчера перекрасилась из брюнетки в блондинку; ты такой внимательный, я очень рада, что заметил! И у неё отличное настроение на две недели вперёд, она и стопочку за ужином по такому прекрасному поводу нальёт – как же это: муж обратил внимание на её причёску! И потом вечером трогательно прижмётся к его плечу, когда он будет сидеть на диване, смотреть футбол и чавкать какой-нибудь рыбой. Идиллия, не правда ли, товарищи?!

Да, вот тоже кстати, по поводу рюмки. Красотка модель, помяните моё слово, явно устроит бурную сцену, если муж вдруг явится во хмелю. И неважно, по какому поводу был праздник! Он и все его друзья вместе с коллегами будут заклеймены алкоголиками, тут же всплывёт старая песня про утраченные лучшие годы, и посрамлённый муж будет отправлен в ссылку на диван на неопределённое время. И тут уж он одним, даже очень дорогим, подарком не отделается.

Другое дело с некрасивой подругой жизни. Эта слова плохого не скажет, разденет, если нужно, уложит, рассольчик приготовит. А если мужу неожиданно захочется поговорить о смысле бытия, о дихотомии добра и зла, о масонах, инопланетянах и прочих увлекательных предметах, то она с удовольствием выслушает его. Ещё и поддакивать будет, приговаривая, что он самый умный и ему бы нужно депутатом стать. На что оратор гордо скажет, что политика – это грязное дело, поэтому он – честный человек – продолжит работать сантехником! Никому из присутствующих в аудитории студентов не было известно значение слова «дихотомия». Но преподавателя перебивать не стали, несколько человек записали незнакомое понятие в своих тетрадках.

– Насчёт раздеть и уложить – я вовсе не шучу. У меня есть одна дальняя родственница, живущая в деревне. А у её мужа зарплата каждую субботу, и является он домой, так сказать, во фрамбуазном состоянии. А суббота у них – банный день! Так вот, моя родственница запросто берёт мужа на плечо и несёт в баню. Там моет, одевает в чистое и несёт обратно в дом. И когда её спрашивают об этих манипуляциях с телом, то она удивлённо переспрашивает: и чего, дескать, сложного, мужа в бане помыть?!

Но я немного отвлёкся, идём далее. Красавицы, в массе своей, с младых ногтей знают, что они красивы, поэтому и ведут себя соответственно. Конечно, есть исключения в виде гадких утят, но то такое. И, когда приходит время, они – желанные гостьи на дискотеках, вечеринках, утренниках и прочих увеселительных мероприятиях. Школа жизни, знаете, так себе, хотя всякое порой случается. И получается в итоге такое чудо, привыкшее к всеобщему вниманию, поклонению и вседозволенности. Вижу, что присутствующие здесь красавицы в корне не согласны с моими словами. Каюсь, возможно, я несколько упрощаю, и всё же, согласитесь, какая-то доля истины в моих словах есть!

Настоящих красавиц, по правде говоря, в аудитории было совсем немного. И никто из них против слов учителя совсем ничего не имел. Более того, никто из них в душе почему-то вовсе не считал себя красивой. Даже Оксана, за внимание которой шла отчаянная борьба, отказывалась признавать себя таковой. Девушка жутко комплексовала по поводу своего невысокого роста, хотя многие ребята, наоборот, воспринимали это как несомненный плюс.

– И когда девчонки уже вовсю шатаются по вечеринкам и подругам, что делает в это время их некрасивая ровесница? – спросил сам себя историк. И сам же ответил. – Правильно! Она готовит борщи на всю семью, стирает, гладит, моет полы, а ещё следит за младшими братом или сестрой, если таковые имеются. А таковые, в большинстве случаев, есть! А чем, собственно, ей ещё заниматься? На вечеринки её не приглашают, парни в кино не зовут, настоящих подруг у неё немного. Вот и остаётся заниматься домашними делами и учёбой.

Поэтому не красавицы, зачастую, обладают приличным багажом знаний. С ними всегда можно поговорить хоть про историю Древнего Рима, хоть про английскую литературу. Так что некрасивая спутница жизни на отлично справится с домашними делами. И поддержать разговор, если нужно, сумеет… Тут, ребята, есть один интересный момент. Интимные дела – это, конечно, здорово и прекрасно, но рано или поздно с женой придётся о чём-то разговаривать. А если с ней вообще нельзя ни о чём поговорить, то прелестная дурочка мигом превратится в ужасную дуру!

Андрей Андреевич, остановившись у окна, немного помолчал.

– В общем, можно продолжать и дальше, но, мне кажется, достаточно и вышеприведённых аргументов. И выясняется, что мужчине с некрасивой подругой жить вполне себе комфортно: и любит тебя, и ценит, и слова поперёк не скажет, и преданно смотрит в глаза! Конечно, другое дело, насколько ей комфортно существовать в таких условиях?.. Но кто ж её беднягу спросит? – историк улыбнулся. – Согласитесь, ребята, у многих ведь, наверное, промелькнула в головах мысль: а не плюнуть ли слюной на своих красивых подруг? И не присмотреться ли к их менее симпатичным сверстницам? В конце концов, чем некрасивее женщина – тем вкуснее борщ! Правда ведь, Кирилл?

Вопрос был обращён к одному из студентов. Преподаватель знал, что парень безнадёжно влюблён в красавицу Оксану. Кирилл поводил головой из стороны в сторону, что могло означать и «да», и «нет», и «не знаю». Заодно историк снова мельком глянул на Елену Тройкину. Та по-прежнему внимательно следила за происходящим. Но на её лице уже не было видно следов прежних волнений.

– Ну, конечно, я сильно упростил свои логические конструкции, – продолжил учитель, вновь начав расхаживать вдоль парт. – На стороне некрасивых спутниц я оставил одни плюсы, а вот на красавиц повесил всех собак. И сделал это умышленно. Но ведь мы все прекрасно понимаем, что почти нигде нет только чёрного или только белого. Иногда плюс переходит в минус и наоборот. А порой, как ни странно, чёрное это и есть на самом деле белое.

Приём, который я использовал, весьма похож на расчеловечивание или, по-простому, дегуманизацию. Т.е. из прекрасных представительниц прекрасного пола был сформирован образ… ну, не совсем врага, но такой бяки-буки, вредины, которая пьёт кровь несчастных мужчин! Грубо говоря, есть некрасивые, но с которыми комфортно жить, и есть красивые, но с ними как-то неуютно. Расчеловечивать, кстати, можно как отдельные категории людей или вообще одного человека, так и целые народы, даже расы.

Но мы с вами, конечно, не святая инквизиция, и красавиц на костёр не отправим. По крайней мере, на этой неделе. Просто попросим некоторых из них не слишком зазнаваться. Верно я говорю?

– Андрей Андреевич, а у вас жена красивая? – задорно улыбаясь, выкрикнула хохотушка староста Лиза Тропина.

Историк заулыбался в ответ:

– Ну, лично я считаю её очень красивой. Правда, мои друзья моё мнение категорически не разделяют. Почему-то… – Он снова улыбнулся. Студенты не всегда понимали, шутит он или нет; так было и сейчас.

– Ладно, вы посидите тут минут пять, а я отлучусь; потом вернёмся всё- таки к более привычной программе. Уборщицу тётю Лиду, знаете, давно не видел. Пойду найду её, спрошу, как дела!

© Константин Никифоров
Обсудить или задать вопрос по этой или любой другой теме можно на нашем форуме