Крокодил и луна

Кабинет с большим шкафом

В кабинет заведующей отделением постучали. Женщина в очках и белом халате, писавшая что-то в медицинской карте, не отвлекаясь от своего занятия, громко сказала «Да». В кабинет нырнула симпатичная девушка, тоже в белом.
– Светлана Васильевна, – взволнованно заговорила она. – Там из полиции звонили. Поймали нашего беглеца, Андрея. К нам везут.
– Это хорошо. Где поймали?
– Говорят, у супермаркета. Бегал в одних трусах по парковке с топором.
Светлана Васильевна удивлённо посмотрела на медсестру:
– Неужели на людей кидался? Он же никогда не был буйным!
– Да вроде не нападал ни на кого! Кричал что-то про слоновьи хоботы и смерть мировому капиталу. Полиция к себе его увезла, там проверили и установили, что наш клиент.
Заведующая задумчиво постучала авторучкой по столу:
– Вот ведь как бывает, Ирочка, – обратилась она к медсестре. – Восемь лет не было с ним никаких проблем. Тишь да благодать, прямо таки идеальный пациент: вежливый, опрятный, дисциплинированный, смирный, читать любит… И тут на тебе – побег. Ты подумай сама: всего три недели за нашим забором, на свободе, если можно так выразиться, и он уже с топором по городу бегает. Да они сами там все сумасшедшие поголовно, а вовсе не наши пациенты. За считанные дни довели нашего Андрюшу до такого состояния, кошмар какой-то!
Ирочка быстро закивала в ответ.
– Как привезут, прям на входе ему успокоительного две, нет, лучше три дозы. Пусть Коля его помоет и оденет в наше повседневное. И наголо его пусть обреет… и осмотрит по- хорошему. Мало ли чего он за забором подцепить мог. И в карантинную его, голубчика. И пусть привяжут на всякий случай – вот до чего довели! А я завтра с ним поговорю, как в себя придёт.
– Хорошо, Светлана Васильевна, всё сделаем.
Ирочка нырнула за дверь.

Комната с белым потолком

– Ну как ты себя чувствуешь, голубчик? – обратилась к лежавшему на кровати женщина в очках и белом халате.
Обритый наголо, мужчина средних лет внимательно рассматривал двух вошедших в палату женщин.
– Где я нахожусь? – спросил он. – Кто вы такие? Почему я связан, в конце концов?
Молодая женщина слегка наклонилась к той, что постарше:
– Он не помнит ничего, Светлана Васильевна. Даже имя своё. Говорит, что ему надо на работу позвонить срочно.
– Андрей, неужели ты меня не помнишь? – заведующая отделением ласково посмотрела на лежавшего. – Это же я, твой Светик. Мы же с тобой столько лет знакомы, и всё у нас замечательно было. Ты же мне в любви признавался по три раза на дню. Ну зачем ты сбежал, а? Мы же так все волновались за тебя.
– Извините, но я вас не знаю, – пробормотал лежавший.
Светлана Васильевна не врала. Андрей действительно совершенно искренне признавался ей в любви последние лет пять. Иногда даже трогательно дарил ей полевые цветы, собранные в парке во время прогулок. Однако, ничего большего он себе не позволял и всегда вёл себя подчёркнуто галантно. Поначалу такое поведение пациента её необычайно веселило, потом жутко раздражало, а затем она привыкла, и ей это даже нравилось. Это было похоже на поведение первоклассника, влюбившегося в свою учительницу. Где-то глубоко в душе он понимал, что им никогда не быть вместе, и всё же, улыбка в его адрес или похвала заставляли его сердце неистово биться. А такая же улыбка или доброе слово по отношению к другому ученику приводили к жуткой ревности, хоть он и не знал до конца значения этого слова. И учительнице такой преданный, полной искренней любви и привязанности взгляд первоклашки, безусловно, не мог не импонировать. Всё-таки мужчина, пусть пока и очень маленький.
Заведующая уже несколько лет была одна. От первого мужа она ушла сама, а второй, наоборот, бросил уже её. Самое обидное для неё было, пускай она в этом никогда бы и не созналась, что он ушёл не к другой женщине, а к мужчине, который, правда, переодевался в женщин. Весь день он обычно щеголял в образе Мэрилин Монро, а по вечерам преображался, ни много ни мало, в английскую королеву.
Светлана Васильевна иногда ловила себя на мысли, что Андрей ей нравится. И, пожалуй, она даже вышла бы за него замуж при других обстоятельствах, то есть если бы он не был пациентом клиники.
– Тебя зовут Андрей, – заведующая отделением дружелюбно, как с капризным ребёнком, продолжила разговор. – Ты находишься в специализированном медицинском учреждении. А я Светлана Васильевна, я здесь главная. А это Ира, она медсестра. Мы тебя вылечим, ты не переживай!.. Нас бы кто-нибудь вылечил.
Последние слова она произнесла вполголоса.
– Извините, но, по-моему, меня зовут по-другому, – негромко, но внятно сказал лежавший.
– Ты пока отдыхай, Андрюша, а я ещё зайду. Пойдём, Ирочка.
Женщины вышли за дверь.
– Да, похоже, дело – дрянь! – заведующая задумалась. – Пока только успокоительное, пусть больше спит. Да, и не развязывайте пока. Понаблюдаем какое-то время. Почему он ничего не помнит, а?.. Посмотрим, что будет дальше. Если видимых изменений не будет, придётся применить препараты по программе «Б». Другого выхода я не нахожу. Видишь, Ирочка, до чего доводит вполне себе вменяемого пациента агрессивная внешняя среда.
Медсестра быстро закивала в ответ.

Зал с огромной картиной

Мужчина средних лет стоял перед зеркалом и уже несколько минут пытался завязать галстук. В зал вошла красивая женщина с бокалом красного вина в руке.
– Ну ты чего, ёжик, тебе же не нравился этот галстук? – нараспев сказала она.
Мужчина слегка поморщился.
– Галстук как галстук. Лучше помоги завязать.
Женщина поставила бокал на стеклянный столик и подошла к мужу сзади. Её пальчики с модным маникюром проворно задвигались у его шеи.
– Мы сегодня с Любочкой собрались проветриться. Её котя уехал по делам на неделю куда-то далеко. Он ей сказал, что в какую-то Таракань. Где это вообще? Ей скучно, в общем, в четырёх застенках. Ё-ё-жи-и-ик, дай своей мышатинке немного денюжек!
«Мать-перемать, зоопарк какой-то, – подумал мужчина, – только змеи не хватает для полного счастья».
– Возьми в шкафу сколько нужно, только не всё забирай.
– Не поняла, в каком шкафу?
– Который в гардеробной, справа. Я специально туда положил часть денег, чтоб в сейф каждый раз не лазить. Вы же с этой Любочкой каждую неделю проветриваетесь, как вас ещё ветром не унесло. Скарлетт О’Хара, блин.
– Чего?
– Ничего, Любочке привет передавай!
– Конечно, ёжик. Да, ещё кое-что. На следующей недельке мама приедет на тренинг по психологичному росту личности. Ты же не будешь против, если она у нас поживёт несколько дней?
«Мать-перемать, вот, похоже, и змея нарисовалась», – пришло в голову мужчине.
– Какому росту? – спросил он.
– Психологичному. Сейчас это самый тренд, все туда ломятся, кто хочет себя найти.
«Лучше б себя не теряли», – снова подумал он.
– А-а. Конечно, пусть приезжает. Дом большой, всем места хватит. Но с одним условием!
– С каким?
– Ты перестанешь называть меня ёжиком. Ёжик… он же на лесную крысу похож. Ты представляешь, что будет, если в партии узнают, что жена называет меня крысой. Как-то некрасиво это будет выглядеть.
– Хорошо, ёжик, я поняла.
– Опять?.. А чего это мама твоя на тренинг приедет? Ей заняться что ли нечем?
– Ну-у, я же тебе говорила. Она мужчинку нового ищет второй год. Ты что, забыл? А сейчас без тренингов никуда. Всё, завязала, но всё равно этот галстук не идёт под цвет твоих глаз.
– Да, запамятовал как-то. Зато под цвет носков подходит – этого вполне достаточно. Ну, ладно, мне пора на работу.
– Чмоки-поки, милый. Да, погоди, что на ужин будешь?
– Э-э-э… пусть Даша макароны приготовит. С котлетами.
– Чего? Макароны? Ты в своём уме, ёжик? С тобой всё в порядке?
– А что такое?
– Ну, макароны, это ведь отстой какой-то. Да ещё с котлетами. Может, хотя бы пасту?
«Зубную, блин», – подумал мужчина.
– Мне всё равно. Всё, я ушёл. Меня машина уже ждёт.

Офис с кожаным креслом

В дверь постучали, и в кабинет вошла, одетая в чёрно-белое, секретарша.
– Игорь Петрович, звонил Олег Юрьевич и попросил вас задержаться после совещания – он к вам зайдёт.
– Не сказал, зачем?
– Нет.
– Хорошо, я понял.
Женщина вышла.
После невыносимо скучного и никчёмного совещания, на котором половина присутствующих откровенно зевала, а вторая половина смотрела зевающим в рот, Игорь Петрович сидел в своём кресле и размышлял. Олега Юрьевича, своего начальника по партии, он никак не ожидал увидеть в своём кабинете. Руководитель обычно сам вызывал Игоря к себе, если что-то было нужно. А тут сам решил снизойти до грешных. К чему бы это? Зазвонил телефон. Секретарша доложила, что начальник прибыл. Игорь Петрович натянул на лицо лизоблюдскую улыбку и встал из-за стола.
– Рад вас видеть, Олег Юрьевич, проходите, присаживайтесь вот сюда.
– Здравствуй-здравствуй, Игорёк! – седовласый, но не старый мужчина сел в предложенное кресло. – А что, нет ли у тебя чего-нибудь выпить? – Виски, бренди, коньяк? – услужливо предложил хозяин кабинета.
– Давай всего понемногу! А может, и помногу! – седой громко засмеялся. Игорь сделал вид, что ему тоже смешно.
Депутат сунулся в книжный шкаф, сдвинул несколько книг и достал оттуда какую-то бутыль и стаканы. Мужчины выпили. Седой закурил.
– Слушай, Игорёша, давай сразу к делу, вопрос серьёзный. Мне мой помощник любопытное видео подсунул, с одной из городских камер наблюдения. На-ка глянь, тебе будет интересно.
Олег Юрьевич протянул собеседнику небольшой монитор. Игорь включил воспроизведение. На коротком видео можно было наблюдать, как на парковке у какого-то супермаркета бегает мужчина в одних трусах и с топором в руке. Звука не было. Мужчина на видео был весьма похож на самого депутата.
– Ну, понравилось? Что всё это значит, Игорёша?! У тебя что, крыша совсем поехала?! – повысил голос седовласый.
– Я всё объясню, Олег Юрьевич! На видео вовсе не я, а мой брат-близнец, Андрей. Он уже много лет лечится в клинике для душевнобольных. А тут, понимаете, он как-то сбежал оттуда… Ну… и вот, попал на это видео. Но сейчас его уже задержали. Он снова в клинике, с ним всё в порядке. Вы не подумайте, он вовсе не больной на всю голову, просто некоторое душевное расстройство.
Седой внимательно смотрел на депутата.
– Оно и видно. Плесни-ка ещё! – мужчины снова выпили. – Не знал, что у тебя есть брат-близнец. Ну, тогда это меняет дело. А то я уж подумал, что ты переусердствовал с тем порошком, который мой зам привёз из азиатской командировки. Если честно, я сам от него дурею. Тоже раздеться тянет. Только бегаю голый не по городским улицам, как твой брат, а исключительно у себя на даче. А дача у меня большая, ты ж бывал. Хоть марафон устраивай. – Седой перешёл на шёпот, как будто их кто-то мог услышать, и, подмигнув, продолжил. – По секрету скажу: пару недель назад я под этим порошочком такой там устроил марафон в чём мать родила, что до сих пор с содроганием вспоминаю.
Седовласый громко засмеялся. Депутат снова сделал вид, что ему тоже смешно.
– Ну вот что, Игорёк. Брат – это хорошо! Если это видео и попадёт не в те руки, всегда братом можно прикрыться. Может, ещё и на руку тебе это сыграет. Мол, один брат – депутат, другой – дегенерат! Ха-ха-ха! Ладно, извини, другой брат просто болен серьёзно. Слаб, так сказать, головой. У нас дураков любят. Потому что сами дураки. – Седой снова засмеялся. – Но пока, на всякий случай, про брата молчи. У тебя и так всё в порядке. Ты же у нас, Игорёша, на хорошем счету, ты – в обойме, знай это! У тебя в партии отличные позиции, не сегодня-завтра выдвинем тебя в главы какого-нибудь комитета. Скажем, по борьбе с оборотом наркотиков и незаконных веществ. А что, хороший комитет, перспективный. Министр внутренних дел нынешний тоже там начинал рядовым членом. А сейчас, гляди ты, целый министр! Главное – не переусердствовать! А мы всегда поможем, подскажем, если что. И вообще, ты в последнее время интересные мысли озвучиваешь. Особенно про манную кашу мне понравилось! Прекрасная, просто великолепная идея: построить целый новый город и сделать его мировой столицей манной каши! Это же какой размах, масштаб! Я вот тоже с детства манную кашу люблю, потому и поддержал твою инициативу. Так что молодец, глобально мыслишь!
– Спасибо за доверие, Олег Юрьевич! Сделаю всё, чтобы его оправдать.
– Спасибо не булькает, Игорь! Давай-ка ещё выпьем. А слушай, может, на следующей недельке махнём ко мне на дачу? Помарафоним, так сказать, без лишних глаз. У меня этого волшебного порошочка ещё вагон с прицепом. Да и зам обещал ещё подогнать.
– Я бы с радостью, Олег Юрьевич, но на следующей неделе не могу – у меня тёща приезжает в гости, сами понимаете, семейные ценности превыше всего. – Тёща – это святое! Тогда в следующий раз. Давай, не зевай, наливай ещё!

Кабинет с большим шкафом

В кабинет заведующей отделением постучали. Женщина в очках и белом халате, писавшая что-то в медицинской карте, не отвлекаясь от своего занятия, громко сказала «Да». В кабинет нырнула симпатичная девушка, тоже в белом.
– Светлана Васильевна, – взволнованно заговорила она. – Там какой-то депутат приехал – хочет с вами побеседовать.
– Депутат? – заведующая удивлённо посмотрела на медсестру. – Видимо, осознал бедолага, что лечиться пора или подсказал какой-нибудь добрый человек. Он один что ли, не с коллегами?.. Всю их шоблу давно в нашу клинику нужно перевести вместе с помощниками и прочей обслугой, а наших пациентов переместить в их уютные кресла. Так, мне кажется, будет честнее. А то строят из себя совесть нации, а на деле получается либо совершеннейший мерзавец, либо клинический идиот, либо то и другое вместе!
Женщины дружно засмеялись.
– Ладно, Ирочка, тащи его сюда… И его вылечим… – Они вновь прыснули от смеха.
Через несколько минут в дверь негромко постучали, и в кабинет вошёл мужчина.
– Садитесь, пожалуйста, – обратилась к нему заведующая, не поднимая головы от каких- то бумаг, всем своим видом показывая, что она вся в работе.
На самом деле ей страшно не терпелось взглянуть на вошедшего. Наконец, она подняла голову. На неё пристально смотрел мужчина средних лет. Смотрел так, как смотрят на близкого человека, которого давно не видел, вспоминая знакомые чёрточки на лице и подмечая новые. Она сразу узнала этот взгляд. Ни один из её мужей или поклонников юности никогда так не глядел на неё. За всю жизнь лишь один человек одаривал её таким взглядом.
– Андрей?.. – изумлённо прошептала она. – Это ты?.. Но как это всё…
– Рад вас видеть, Светлана Васильевна! И ещё больше рад, что вы меня узнали.
Женщина даже слегка приоткрыла рот от удивления, а мужчина лишь улыбался, глядя на неё.
– Ты же в палате находишься! Или что, я тоже, наконец, спятила?
– Успокойтесь, Светик, все находятся на своих местах – там, где им и положено быть. Официальный я – лежу в палате, а настоящий я – сижу перед вами. Всё просто. Кстати, как там я себя чувствую, ну, который я – больной?
– Да в целом очень даже ты неплохо себя чувствуешь. Память, правда, после побега не восстановилась. Иногда бредишь, но это ничего… Господи, что я несу?.. Я сама, наверное, брежу… Подожди, если ты здесь, то кто в палате? Кого мы лечим всё это время? Ничего не понимаю… Ирочка сказала, что ты депутат?
– Там в палате мой старший брат, Игорь. Мы близнецы. Он родился на несколько минут раньше меня. Хоть мы и двойняшки, но никогда не были особенно близки. В школе у него была своя компания, у меня своя. И увлечения были разные. Но мы, в общем, жили мирно, никаких ссор. Правда, он совершенно забыл про меня, когда я здесь очутился, даже навестил всего один раз. Но я не в обиде. Мне здесь нравилось, если честно, особенно рядом с вами. Я рад, что у него всё нормально.
– Допустим, это всё так… Но почему ты депутат, Андрюша? А твой брат здесь?
– У вас тут в клинике, Светлана Васильевна, хорошая библиотека, можно сказать, прекрасная. И доступна для всех, правда, пациенты ей почти не пользуются. Хочешь – приключения читай, а хочешь – романы… А можно, при желании, хоть научную диссертацию писать. По химии, к примеру, или фармацевтике. Согласитесь, что когда окружающая действительность надоедает до нельзя, то книга – это хороший способ уйти в другой мир. А если есть более высокая цель, чем просто лекарство от скуки, то научная литература, даже для малосведущего человека, может иметь ценность. Нужно лишь время и упорство. Сбежать отсюда довольно просто, вот только зачем было бежать мне, если вы останетесь здесь? Но всё изменилось в один миг. Однажды в новостях я случайно увидел брата и очень удивился, узнав, что он стал депутатом. И у меня мгновенно возник план действий.
– Какой же?
– Знаете, Светлана Васильевна, ведь я вас действительно любил и сейчас люблю без памяти. И всё, что я делал и делаю, это только ради вас. Но я всегда понимал, что нам никак нельзя быть вместе. Я где-то слышал историю про крокодила и луну. Однажды крокодил увидел луну в ночном небе и влюбился в неё. И та ответила ему взаимностью. Но он мог лишь наблюдать за ней в небе или в отражении своей реки, но не имел никакой возможности до неё добраться. Ну, разве что какой-нибудь космонавт взял бы в полёт сапоги, сделанные из его кожи. Так и луна не могла приблизиться к земле, не уничтожив крокодила и не погубив себя. Вот так и я с вами, Светик, пока был здесь, мог лишь наблюдать за луной. Да и вы не моглиспуститься до крокодила, не погубив свою жизнь. До определённого момента такое положение вещей меня устраивало, но когда появился шанс изменить ситуацию, я решил им воспользоваться.
Мужчина помолчал немного.
– Оставалось лишь занять место брата, а его отправить сюда. Тогда крокодил стал бы даже не луной, а, пожалуй, солнцем, и спокойно мог рассчитывать на благосклонность той, которую любит. Сбежав отсюда, мне понадобилось какое-то время, чтобы изготовить необходимый препарат, предназначенный для брата. Вещество должно было на некоторое время слегка помутить рассудок у человека, вызвать состояние, похожее на эйфорию, а также избавить от лишних воспоминаний, тревог, забот, обид и прочего в том же духе. К сожалению, не было возможности испытать его, так что риск определённый был.
– Неужели ты рисковал жизнью брата? Андрей?!
– Успокойтесь, Светлана Васильевна, риска для жизни не было вовсе. Однако эффект в некоторой степени был непредсказуем. Изготовив препарат, я выбрал момент и как-то ночью залез к брату в дом. У него, кстати, большой, красивый снаружи дом, правда, совершенно безвкусно обставленный. Роскошь напоказ и в каждом углу, но нет ни одного предмета, создающего уют и ощущение милого, домашнего очага. В его дом не хочется возвращаться после работы, по крайней мере, нормальному человеку… Видимо, Игорь испытывал некоторое чувство вины передо мной за то, что не навещал меня. Я ему сказал, что сбежал из клиники и что мне нужны деньги. Он без вопросов открыл сейф и тут же набил какую-то коробку пачками валюты. Так, между прочим, я узнал код от сейфа – наш день рождения. Спрашивал, нужно ли ещё чего-нибудь: ну, там, документы, выезд за границу… Я попросил остаться у него до утра. Мы начали выпивать. Дальше – дело техники. Он отлучился в какой-то момент, а я добавил в его бокал свой препарат. А под утро просто отвёз его подальше от дома и выгрузил из машины. Да, разделся он уже без меня, видимо, бросило в жар от препарата.
– А топор он где взял?
– Где достал топор, я не знаю… Это, наверное, такой эффект от препарата. Потребность что-то держать в руках, какой-то предмет. Нет, не подумайте, Светлана Васильевна, Игорь совсем не проявлял агрессии! Наоборот, он захотел спасти весь мир; пока мы ехали, он говорил, что надо рассказать людям правду о жизни. Впрочем, как-то сумбурно у него это получалось. А топор – это как знамя что ли, просто где-то попался под руку. Он так же мог бегать, например, с бюстгальтером, размахивая им над головой, или с резиновым сапогом.
– Неужели тебе его не жалко?!
– Вы бы видели, как он живёт, Светик. За внешним благополучием скрывается кошмар наяву. Я, побыв в его шкуре, на его месте, не пожелал бы такой жизни самому распоследнему врагу, хоть их у меня и нет. На его работе лицемерие, враньё, подлость, трусость и все смертные грехи – это норма жизни. Подтолкнуть покачнувшегося или плюнуть в спину уходящему – это в порядке вещей там. Ничего святого, поверьте мне! Самый здравый человек в мире, самый святой праведник, самый гениальный разум через пару месяцев в этом гадюшнике сойдёт с ума, станет отъявленным мерзавцем и неисправимой бездарностью… А его жена! Нехорошо так говорить про женщину, но она неописуемая дура! Она, например, считает, что Homo sapiens и гомосексуалист – это равнозначные понятия! Их отношения с Игорем нельзя назвать любовью в нормальном понимании этого слова. Она его любит потому, что у него есть деньги. Будь на его месте обезьяна с большими деньгами, она любила бы её точно так же, как и его. И она не видит в этом ничего противоестественного.
Мужчина снова помолчал.
– Подозреваю, что у неё даже есть любовник, какой-нибудь смазливый идиот, который тянет из неё деньги и клянётся в вечной любви. И мне кажется, что Игорь про всё это прекрасно знал, но ему было совершенно наплевать! Нет, Светлана Васильевна, я рад, что он ничего этого не помнит. Здесь ему гораздо спокойнее, легче, как было и мне когда-то. К тому же, он ведь не болен по-настоящему. Его нынешние симптомы, а я уверен, что они есть, иначе вы бы давно его выпустили, вовсе не последствия приёма моего препарата, нет! Это всё ещё отголоски той жизни, которой он жил, той среды, к которой принадлежал, того воздуха, которым дышал. Но я убеждён, что рано или поздно он от всего этого окончательно избавится!
Андрей ослабил галстук на шее, словно ему было тяжело дышать.
– К сожалению, у меня совсем мало времени сейчас… Светлана Васильевна, Светик! Я счастлив, что могу произнести эти слова: я предлагаю вам стать моей женой. Да, знаю, официально я женат, но готов развестись с мое… э-э-э… с женой Игоря в любую минуту. Думаю, что и она не будет против, если дать ей хорошие отступные. Найдёт себе новую обезьяну. Не требую от вас немедленного ответа, я ждал этого момента почти девять лет и готов ждать ещё. Просто пообещайте мне, что вы подумаете над моим предложением.
Заведующая пристально смотрела ему в глаза.
– Хорошо, Андрей, я подумаю.

© Константин Никифоров


проза, рассказы